PC-01 Lviv

It is currently 29 Mar 2024, 01:45

Forum Games WEB Tape Loader Twitter RSS

All times are UTC+03:00




Post new topic  Reply to topic  [ 1 post ] 
Author Message
PostPosted: 18 Apr 2012, 13:39 
Offline
User avatar

Joined: 11 Aug 2008, 17:05
Posts: 1405
Location: Украина
Optron #27
09 мая 1999 г.

Пионеры отечественного Спектрума

(c) А.Стегницкий, С.Филимонов


На подступах к Спектруму

Евгений Натопта (ЕН): - Прежде всего, хочу поблагодарить вас за интерес, проявленный к моей особе, и извиниться за то, что в моих письмах к вам некоторые буквы плохо читались на вашем компьютере - ответственность за это несёт Б.Гейтс с его Windows.

Опубликованные в "Оптроне" ваши интервью с Добушем и Старостенко я читал. Основные факты там изложены правильно. А относительно деталей - так ведь на них у каждого своя точка зрения.

Попробую дать ответы на все ваши вопросы.

Сергей Филимонов (СФ): - Начнём с предыстории. Как Вы и ваша группа пришли к мысли о работе над Спектрумом?

ЕН: - Это был длительный процесс. Идея пришла к нам с нескольких сторон одновременно...

В 1979 г., после окончания Политеха, я стал работать в ОКБ ЛПИ - в лаборатории Леонида Мальца (затем её возглавил Орест Козевич, сейчас он - гендиректор львовской фирмы оптовой продуктовой торговли "ИРИС").

Мы занимались дисплеями, затем перешли к микропроцессорным комплексам (МПК). Тогда нас интересовало любое возможное их применение.

Мы разные штуки клепали, в том числе и на Zilog'овском процессоре - например, демонстрационную ЭВМ. Слава Богу, до Спектрума это дело не дожило...

А сделанный нами шахматный партнёр наш тогдашний сотрудник Вячеслав Куприяненко даже как-то демонстрировал по телевидению. Из него был неплохой менеджер на то время, но он как-то затерялся...

Вначале прибор был слабенький: даже человек, имеющий лишь элементарное понятие о шахматах, легко его обыгрывал. Мы добыли у иностранных студентов программное обеспечение. Там было около десяти килобайт, и стало возможным уже на уровне второго-первого разряда играть - но очень медленно.

Его макет нам собирал Виталий Лев (сейчас он работает в одной из львовских компьютерных фирм). Виталик, могу сказать прямо, - мой ученик. Приходилось в то время объяснять ему - что такое бит, что такое байт. Мы вместе учились на подготовительных курсах. С тех пор и подружились. А шахматный партнёр до сих пор у него стоит и работает.

Так что богатый опыт, накопленный при работе с Z80, послужил нам солидной базой для работы над Спектрумом.

Параллельно с нами работа над тематикой МПК и ПЭВМ велась на кафедре ЭВМ ЛПИ. С её преподавателями (а они работали и в ОКБ - совместителями) у нас шёл достаточно интенсивный обмен информацией.

Внедряя МПК, многое мы буквально силком вносили в тематику ОКБ. Работа постоянно шла с огромным напряжением, и в то же время - с удовольствием. Бывало, засиживались до полуночи. Такой, я бы сказал, родственной, "семейной" рабочей атмосферы я с тех пор больше нигде не встречал.

На одном из семинаров, которые проводил тогдашний профессор кафедры ЭВМ (и научный руководитель нашего ОКБ) Б.И.Швецкий, мы познакомились с Павлом Годлевским из исследовательско-конструкторского института при ПО радиоэлектронной медицинской аппаратуры (НИКИ РЭМА). Сейчас он - сотрудник одной из львовских компьютерных фирм. Оказалось, что мы работаем над схожей тематикой. С тех пор нас с ним связывают тесные дружба и сотрудничество. Должен сказать, Годлевский был и остаётся ярым противником игровых (и домашних) компьютеров. Когда мы начали работать над Спектрумом, его это интересовало только с точки зрения ещё одного возможного применения МПК - не более того. Он одним из первых в Союзе стал заниматься процессором Z80, и свой первый Z80 производства ГДР мы получили именно от него.

Игорь Боженко (ИБ): - А как микросхемы Zilog попадали в Союз?

ЕН: - Оригинальные микросхемы фирмы Zilog - контрабандой, в мизерном количестве. А то, с чем мы работали - это, в основном, были ГДР'овские микросхемы.

ИБ: - Считается, что Z80 мы тогда получали из Польши.

ЕН: - Неправильно. Поляки привозили их разве что поштучно. Этим занимались "челноки" (тогда этот промысел только начинался) и студенты (как наши, так и иностранные). А массовый завоз - и официальный, и контрабандный - вели немцы.

Андрей Стегницкий (АС): - А с "фирменным" Спектрумом Вы познакомились тоже через иностранных студентов?

ЕН: - В некоторой степени. Впервые "фирменный" Спектрум я увидел собственными глазами летом 1984 г. в студенческой общаге. Потом другой человек что-то рассказал, третий ещё что-то увидел. Всё это создавало, скажем так, критическую массу информации о вещи и её полезности. И уже после этого начался конкретный поиск: как бы это раздобыть, посмотреть, узнать.

При этом речь шла не о том, что вот, мол, завтра садимся и делаем. Нет, происходило длительное накопление информации.


Юрий Добуш

СФ: - С какого времени Вы знакомы с Ю.Добушем?

ЕН: - С 1982 г. Он начал работать в ОКБ с 1985 г., а появился у нас ещё раньше - учась на 2-ом курсе. Я, можно сказать, стал его "наставником". По моей (и многих других) оценке он был очень талантливым, сообразительным и инициативным парнем, и быстро "пошёл в гору".

А вначале приходилось многому его учить, помогать делать различные курсовые, дипломный проект. Не конкретное руководство вести, конечно, а давать различные консультации, вплоть до того, чтобы твёрдой рукой в некоторых местах направить, рассказать, объяснить, что, почему, как, куда, и не только в смысле электроники.


Литовские встречи

АС: - А с чего началась работа над собственно Спектрумом?

ЕН: - Осенью 1984 г., находясь в командировке в Каунасе, я беседовал с несколькими тамошними аматорами микропроцессорной техники о том, что неплохо бы сделать такую штуку на наших элементах.

Тогда же (осторожно, намёками) речь зашла о возможном коммерческом использовании разработки. Ребята не впрямую вели речь об этом, а только интересовались возможностью. Должен сказать, что самому мне мысль о коммерции и в голову не пришла бы.

СФ: - Ну, тогда о ней вообще мало кто думал.

ЕН: - Почему же? У них в Литве хоть и не было в то время кооперативов, но народ уже понемногу начал заниматься предпринимательством. Они не были такими зашоренными, как мы, и всегда чувствовали себя как бы "отвязанными" от нашей системы. Там, в Прибалтике, люди жили своим собственным стилем жизни.


Поиск информации

СФ: - Вернувшись из Каунаса, Вы приступили непосредственно к разработке?

ЕН: - Не совсем так. И до, и после того большая часть работы состояла в поиске и добыче необходимой информации. Мы искали не только её, но и людей, имевших различные подходы к решению проблемы. Ничего конкретного, выражавшегося в битах, байтах, тогда не было. Всё, что мы добывали, буквально приходилось "вырывать из рук". Чтобы достать какую-то ерунду, надо было ездить по всему Союзу. Можно целые романы писать о внедрении процессоров, потому что ради этого буквально приходилось жертвовать собой!

ИБ: - И не ради комплектующих, а именно из-за информации?

ЕН: - Да, ради информации, особенно — ПО. Приходилось идти на самые разнообразные завязки, комбинации, обмены.

ИБ: - Информационный бартер?

ЕН: - Да. Невозможно было заниматься микропроцессорной техникой, не обладая хоть какой-то информацией.

Приходилось преодолевать множество самых неожиданных затруднений. Например, в получаемой нами информации содержалось множество "дезы". Нам попадались статьи, специально написанные так, чтобы схемы, по ним собранные, заведомо не могли работать. В справочниках было множество грубейших ошибок и просто опечаток.

СФ: - В нынешних справочниках - то же самое.

ЕН: - То же самое было и при личном общении. Одни добросовестно заблуждались, другие - сознательно утаивали информацию: ведь, единолично владея ею, можно было поддерживать свой статус "незаменимого"! Информация была самой настоящей валютой. Многое было просто засекречено. В частности, каталоги шли исключительно по линии 1-го отдела, а добыча информации оттуда была связана с нарушениями всех их правил. Так что роль 1-го отдела в затормаживании научно-технического прогресса в СССР - тема не для одного исторического исследования!

В общем, информацию по Z80, которым в Союзе в то время никто конкретно не занимался, мы добывали из множества различных источников, сопоставляли её, устраняли ложь и неточности.

А для Спектрума правильная и очень точная информация была особенно важна. Временные зазоры и стыки между некоторыми сигналами были от 25 до 10 наносекунд, а когда один сигнал заканчивался, другой сразу же должен был начаться. Исключительно важно было добыть всю эту информацию, чтобы правильно понять, как же это всё работает.

СФ: - А была ли возможность ознакомиться с работой фирменного Спектрума?

ЕН: - Спектрум был тогда недостижимо дорог для обыкновенного человека.

Во Львове фирменный Спектрум был тогда всего лишь у трёх-четырёх человек, самых "крутых". Они, естественно, были технически не образованы, и поэтому наотрез отказывались передать "цацку" в чужие руки: не дай Бог, что случится! Каждый чужой человек был опасностью и для их компьютера, и для них самих.

В то время, если помните, начались гонения на "видаки", и под горячую руку "борьбы с порнографией" запросто можно было схлопотать лет пять. А ведь Спектрум — это тогда было покруче видака! Вот потому-то и было чрезвычайно трудно добиться, чтобы хотя бы вечерок поработать, посидеть один на один со Спектрумом.


"Момент истины"

АС: - И что же стало переломным моментом разработки?

ЕН: - Несколько месяцев не удавалось выйти на человека, который бы согласился дать нам Спектрум хотя бы на несколько часов. Наконец, в августе 1985 г. мне позвонили в 17.00 и сказали, что есть Спектрум, до 20.00. Мы с Юрой подхватились, не помню уж, каким чудом вытащили через проходную ОКБ здоровенный осциллограф С1-99 и через парк Костюшко, под проливным дождём, с осциллографом на горбу - помчались на улицу Гоголя...

Два часа лихорадочной суеты и споров промелькнули как одна секунда. Наибольшая сложность была в том, что в Спектруме одновременно работают две достаточно сложные системы: видеопроцесор (ULA) и процессор Z80: они создают очень сложные временные диаграммы на своих выводах, практически не позволяя даже сложить представление о взаимодействии этих систем.

Как работает Z80, мы уже более-менее знали к тому времени. Так что самое главное было эту изюминку - ULA - выдрать. Там ведь нет никакого автомата состояний — всё проходит без задержек. Сигнал выбирается, |BB|DB<@<B<■BBBBB<┐┐C пропускается через систему мультиплексоров - и получается RGB.

Ну, начали мы смотреть сигналы на выводах ULA. Там, конечно, жуткая "каша" была.

Мы мучились, мучились какое-то время, потом я предложил "прижать" Z80 сигналом RESET. Смотрим - из ULA уже идут более регулярные сигналы! Ну, а поскольку мы занимались дисплеями в нашей группе, то для нас и дисплейные сигналы, и весь процесс уже не был секретом.

Все это позволило нам снять базовые временные диаграммы ULA и прояснить некоторые моменты синхронизации обмена между обоими процессорами. Мы выяснили самое главное - как по времени Z80 сопрягается с ULA. То есть, - как они вклиниваются в работу друг друга.


Мозговой штурм

АС: - А затем?

ЕН: - У иностранных студентов удалось раздобыть принципиальную схему Спектрума на еле-еле видимой синьке. Tакже достали фотоплёнку с листингом дизассемблированного монитора Спектрума, что позволило запрограммировать его на 8 штук 573РФ2. Потом Юра занялся синтезом и воспроизведением схемы ULA. Наибольшая сложность была в том, что она манипулировала тактовым сигналом CLC Z80. Для воспроизведения нормальной работы этой цепи нужно было иметь очень детальную временную диаграмму процессора.

Детальное описание MK3880 (аналог Z80) фирмы Mostek нам достал Годлевский.

После того, как мы "раскололи" ULA, наш Спектрум заработал не позже, чем через два месяца.

СФ: - Ничего себе темп!

ЕН: - Работа шла всё время в режиме "Brain storm" (и при этом мы умудрялись ещё выполнять напряжённую работу по нашей основной тематике) не считая времени. Над разрабатываемой схемой никто долго не сидел: здесь так-то фаза затягивается, здесь такие-то мультиплексоры - всё!

И вот, в конце сентября 1985 г. мы увидели на мерцающем экране телевизора "Юность" долгожданный копирайт. И в тот же самый поздний вечер перед нами запрыгал "Джампинг Джек"!..

ИБ: - "Натопта аж со стула упал от радости," - так описывал мне Годлевский этот эпизод.

ЕН: - Да, примерно так оно и было.

СФ: - Ещё кто-либо участвовал в разработке?

ЕН: - Авторами схемы однозначно были я и Добуш. Мы вместе с ним сидели за общим столом, и схема рождалась в живой творческой дискуссии, это был стиль нашей работы. Автором ключевой схемы ULA был сам Добуш, и в этом я нисколько не стыжусь признаться. Иногда к нам подходил Козевич, что-то подсказывал. Но, опять же, для того, чтобы нарисовать схему, надо собрать информацию, изучить её. Этим занимались только мы с Юрой. А в обсуждениях, "мозговом штурме", обмене информацией - участвовали многие: и те, кого я назвал раньше, и другие.


Линии развития

АС: - А что было дальше?

ЕН: - Дальше развитие нашего Спектрума пошло по нескольким достаточно независимым линиям.

Появились десятки интерпретаций. Нашлись более умные люди, внесшие в схему свои доработки. Главным во всём этом было то, что уже существовала живая схема. Живое ядро задышало, а уж потом, как, например, любую музыкальную пьесу, схему можно было интерпретировать на разный манер...

СФ: - Конечно, имея у себя уже готовую схему, работающий компьютер, многое можно было делать: и совершенствовать её, и на какую угодно элементную базу переводить, и тиражированием заниматься, и коммерческим распространением.

ЕН: - Например, нигде не фигурирует компьютер, сделанный на базе Спектрума ОКБ группой аматоров под руководством Малышева - на них нас вывел Годлевский. Вначале они работали на "Поляроне", потом все дружно переместились на "Микроприбор", а с него - на "Гидроприбор". Практически, те же самые люди и стали ядром фирмы "MIKO" - их группа даже не раскололась и сильно не раздулась.

Они выпускали Спектрум даже до недавнего времени. Собственно, и сама-то их фирма образовалась благодаря нашему Спектруму: они пустили это дело "на поток". Затем там было разработано более десяти различных модификаций.

Следующая линия - Виталий Лев. Он макетировал и испытывал нашу схему, собрал на второй макетный образец - на нём я проработал около пяти лет.

ИБ: - А Годлевский? Он говорил, что у него осталась какая-то ваша плата Спектрума - наполовину разведённая, наполовину на перемычках.

ЕН: - Это было уже уже почти через год после того, как эти платы "пошли на поток". Он занимался вопросами практического применения Спектрума.

СФ: - А ещё ваш Спектрум был "переведён" на планарные микросхемы и выпускался во львовском научно-исследовательском радиотехническом институте (НИРТИ). Были попытки что-то сделать на РЭМА и ПО "Электрон".

ЕН: - Дальнейшая история мне неизвестна. После 86-го года я уже не следил, кто и что пытался делать.

СФ: - А известно ли Вам, как Спектрум появился в Прибалтике? Добуш говорил, что там вели работу паралельно с вами, но кое-что всё-таки брали у вас.

ЕН: - У меня лично - никаких схем не брали. Я, правда, туда ездил пару раз. И они к нам приезжали. Мы обменивались кассетами с ПО. "Подвязывался" под них я не по своей инициативе, а по указу начальства. Всё в руках держал Козевич. О том, "куда" и "кому" - его надо спрашивать.

В последний раз литовцы заглянули к нам проездом из Славска к себе домой, в Каунас. А плата, спаянная Виталиком Левом, как раз стояла у меня на журнальном столике. Когда литовцы увидели её в работе — то не поверили своим глазам. Начали осматривать, поднимать. Вертели и так, и эдак. Один даже заглянул под стол: мол, не спрятан ли там какой-нибудь суперкомпьютер — а им демонстрируют муляж. С тех пор я никого из них не видел.

СФ: - Так что вам неизвестно - в какой степени каунасский вариант совпадает с вашим?

ЕН: - Надо смотреть по схемотехнике.

СФ: - А они все похожи в той или иной степени.

ЕН: - Там есть генератор фаз процессора - это самая ключевая часть. Кусочек схемы, синтезирующий эти сигналы - это как бы "подпись" схемы. Если эти узлы в чём-то совпадают - уже понятно, что и откуда.


Бум

ИБ: - А родимое ОКБ? Всюду бегали взбудораженные слесари и монтажники. На "химию": "Очень нужна плата!" По лабораториям: "Помогите с комплектацией и наладкой!" Каждый считал делом чести обзавестись собственным Спектрумом.

СФ: - А научные сотрудники?

ИБ: - Те помалкивали: у них была возможность клепать Спектрумы втихаря.

СФ: - Для себя?

ИБ: - Не только...

ЕН: - Вы понимаете, тогда в народе была создана такая напряжённость, что каждый хотел к этому делу приобщиться. Это ж было тогда не просто модно, а и в какой-то степени таинственно... "Микропроцессорная лихорадка" - даже было такое выражение. Это сейчас уже всё затихло, а тогда - это был рывок в другой мир.

В общем, мы обеспечили повсеместный дефицит ряда микросхем на долгое время. Например, там было много коммутаторов...

СФ: - И ИР'ки.

ЕН: - Да, с трёхстабильным выходом, 555ИР16. До самого конца Советского Союза нигде их не было. А мы просто, что имели в шкафу, то и поставили, тем самым обусловив их стопроцентный дефицит. А были б у нас другие регистры - мы бы их поставили.

СФ: - А РУ5?

ЕН: - А вот этого не надо! Тогда в Киеве как раз запускали один суперкомпьютер. Видел я его платы: прямо, как золотая плитка. Сплошные РУ5 с обеих сторон. Вот туда-то, как в прорву, и ушла вся масса РУ5.

А мы ориентировались на РУ6. Поначалу даже РУ3 собирались ставить...

А в дальнейшем - когда всё завертелось, когда народ начал возить программы из-за границы, обмениваться - массовое производство было налажено в течение года. Уже в 1987 г. на львовском радиорынке можно было купить печатную плату Спектрума с характерным гидроприборовским знаком - 7104ННН.

Но бум среди "солидных" производителей, серьёзное развитие ПО - всё это началось гораздо позже того, как мы закончили свою разработку - года через два, если не больше. Я встречал людей, которые тогда буквально "по битам" раскладывали программы...


Защита приоритета?

СФ: - Общеизвестно, что первый Спектрум на отечественных микросхемах был сделан в Ленинграде. Называют также МАИ. А возможно ли точное выяснение приоритета? Куда и кому передавались из ОКБ схемы? Может, Вам известно, как появилась в Ленинграде схема Спектрума?

ЕН: - В ответ я могу только повторить слова Старостенко: "Трудно сказать..."

ИБ: - Ну, это понятно, что и платы разлетались от вас, как птички, и негативы, и схемы. Но насколько это было бесконтрольно?

ЕН: - На всех наших схемах стояла подпись Козевича. И он, как руководитель нашей лаборатории, должен был, по идее, нести полную ответственность за контроль над этим всем процессом.

Но, пока у нас в лаборатории стоял работающий образец, там побывало множество народу. Сбегались толпами! Как через проходной двор, шли совершенно незнакомые мне люди.

Всё происходило как-то само собою. Человек заходит в комнату, видит "Jumping Jack" - всё! Это потерянный человек для советской индустрии!

Схемы забирались - "посмотеть на часок" - и копировались, причём, в массовом порядке. Одним схемы были нужны, чтобы сделать "цацку" лично для себя. Для других это было "валютой". И кое-кто активно всякие "гешефты" стал крутить. Всё это происходило совершенно помимо меня. Когда Старостенко брал нашу схему в Новосибирск - никто со мной не советовался. Когда ещё какие-то делали дела - тоже меня не посвящали. А если уже через год каждый второй приносил мне "Гидроприборовскую" плату и спрашивал, как бы её наладить, - тогда что уже можно было сказать?

Когда стало понятно, что дискуссия на эти темы бесполезна, то это, в общем-то, послужило одной из причин моего ухода из ОКБ.

ИБ: - Так что теперь невозможно выяснить - какой Спектрум от какого произошёл? Даже концов не найти?

ЕН: - Почему же? Понимаете, чтобы в то время сделать свой личный Спектрум, нужно было иметь живой экземпляр, его схему. А первичная-то схема была наша!

СФ: - Значит, компьютер MIKO был сделан на основе именно вашей схемы?

ЕН: - То, что это было так, я могу сказать совершенно точно: я видел схему, по которой они это всё клепали.

СФ: - Однако их схема была значительно переработана по сравнению с вашей?

ЕН: - Не во всём. Неизменными остались центральные узлы, которые иначе, как на основе нашего решения, в то время нельзя было сделать. И это сразу было видно, как "Каинова печать" - откуда, так сказать, "волосатые ноги торчат". Мало того, мне неоднократно приходилось бывать на MIKO, отвечая на десятки вопросов буквально по каждому узлу. Там были обвязки в схеме, и чтобы это правильно запустить, им надо было проконсультироваться у меня.

СФ: - Печатные платы они прямо на "Гидроприборе" делали?

ЕН: - Не знаю, где их делали. Тем более, что потом негативы всюду разошлись. Но было сразу видно - какая это плата, что там нужно перерезать и перепаять, чтобы она заработала.

СФ: - Опять-таки о "Ленинграде": есть такой Зонов - имеет свою фирму и считается чуть ли не первым разработчиком Спектрума. Хотя в его варианте много недостатков. Но о нём все знают. А о Вас о и "Львовском варианте" — никто!

Но вот что интересно! Когда я анализировал схемы "Ленинграда" и MIKO, то оказалось: если произвести небольшую переделку "MIKO 48К", сводящуюся, по сути, к её упрощению - то получится схема Зонова, - один к одному! О чём может говорить такое совпадение?!

ЕН: - Здесь вы никогда, ничего и никому не докажете! Я вам расскажу, что тогда происходило с авторством.

Например, в ОКБ почти все разработки финансировала Москва, в крайнем случае - Ленинград. И вы все прекрасно знаете, какое давление на нас оказывала Москва. Особенно в плане авторства: заказывала и затем загребала себе все законченные разработки, вместе с их авторством. Мы могли писать свои заявки на изобретения, но публиковалось всё это ближе к концу разработки, "поближе к туалету".

Помнится, подготовил я сообщение в журнал "Микропроцессорные средства и системы". Как водится, чтобы "протолкнуть" публикацию, пригласили в соавторы одного москвича-заказчика. Ну, а закончилось это тем, что наши фамилии в длинном списке московских "авторов" оказались последними. Типа "Львовяне нам немного помогли - что-то там немножко напильничком поправили". А потом уже это считалось чётко разработкой Москвы.

Вот и становилось "общепринятым", что всё сколько-нибудь стоящее делается в Москве и Ленинграде - и больше нигде. Какие там, к чёрту, "авторские права"!

С этим тяжело бороться и сейчас. Я на своём опыте убедился, что авторство очень тяжело доказывается. А наверху это вполне легко присваивается.

Так что в случае с "Ленинградом" я вполне допускаю, что могло произойти нечто подобное.

ИБ: - Всё это продолжается и по сей день, только роль "Москвы" у нас сейчас зачастую выполняет Киев. И когда при этом заводят речь о "защите авторских прав", то вполне очевидно, что подразумевается всего лишь защита "прав Центра".

ЕН: - Совершенно верно. Сколько крови нам в своё время попортил этот самый московский снобизм!


Отстреленная ступень

СФ: - Много позже появились всевозможные "Микроши" и "Ириши"...

ЕН: - И всякие там Пентагоны-шментагоны, затем - Спектрумы на ПЛМ... Весь этот "компьютерный бум" поднялся у нас в в начале 90-ых - а мне уже было не до того.

АС: - А когда во Львов пришли музпроцессор, расширение памяти Спектрума?

ЕН: - Намного позже 86-го. Скорее даже, ближе к 90-ым. Как "разговаривает" фирменный "Спектрум+" я услышал опять же в Каунасе - в 1986 г. Играл он, конечно, красиво. Но когда мы его раскрыли - то увидели там такие элементы, о которых мы даже понятия не имели.

Насколько я знаю, по крайней мере, до 1992 г. не было никаких серийно выпускаемых доработок Спектрума. Только в 94-ом я увидел плату контроллера TR-DOS...

Закончив работу над Спектрумом, мы сразу же перешли к следующей - IBM PC. И Спектрум для нас стал занимать не то что второе, а, дай Бог, восьмое место в жизни. Мы отстрелили эту ступень ракеты и полетели дальше. Нас интересовало общее развитие микропроцессорной техники. Ведь разработчик - как акула: та, если не движется, то не может дышать и - погибает.


Привет фанатам!

АС: - Всё продолжает развиваться: теперь на Спектруме есть и другие звуковые штучки, кроме музпроцессора: восьмиразрядный Covox; такая штука, как Soundrive - это словно четыре Covox'а вместе - 4 канала по 8 разрядов; General Sound - звуковая карта: 4 канала по 8 разрядов с шестиразрядной регулировкой громкости по каждому каналу, не занимающая времени процессора. Есть и BBS на Спектруме. Во Львове появились модемы, приспособленные к нашим поганым АТС. Видите, как поднимается Спектрум! Кто бы мог подумать тогда, что он так долго проживёт? А он жив, и будет жить благодаря фанатам-спектрумистам.

ЕН: - Я - тоже фанат, но несколько в другой области. И мне трудно понять: как можно получать какой-то "секс" от подключения к Спектруму винчестера и прочего?..

ИБ: - CD-ROM, например...

ЕН: - Но как фанат фанатов, я спектрумистов вполне понимаю и поддерживаю. Мне очень приятно, что появление спектрумистского движения отчасти является и моей заслугой, что мы приобщили столько людей к нашему правому делу.

И поэтому я хочу через вашу газету передать привет и пожелания успехов всем спектрумистам.

_________________
Carthago delenda est, Carthaginem delendam esse


Top
   
Display posts from previous:  Sort by  
Post new topic  Reply to topic  [ 1 post ] 

Forum Games WEB Tape Loader Twitter RSS

All times are UTC+03:00


Who is online

Users browsing this forum: No registered users and 1 guest


You cannot post new topics in this forum
You cannot reply to topics in this forum
You cannot edit your posts in this forum
You cannot delete your posts in this forum
You cannot post attachments in this forum

Search for:
cron
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Limited